Теряя лучших: отряд покидают самые опытные космонавты
У каждого поколения свой космонавт. Для моего самым главным стал без преувеличения великий Геннадий Падалка. Свой первый полёт он совершил в качестве командира корабля "Союз ТМ-28". С ним в экипаже летали в космос Сергей Авдеев и Юрий Батурин. Старт к космической станции "Мир" состоялся 13 августа 1998 года. С того полёта Геннадий Падалка был в космосе ещё четыре раза, доведя количество суток, проведённых в космосе, до умопомрачительных и рекордных 878. Больше него в космосе не был никто, и, судя по современной статистике, очень мало шансов, что в ближайшее время этот рекорд будет побит. Что касается следующего рекорда, как говорится, обещать — не значит жениться, но желание такое у меня есть. Многое будет зависеть, конечно, от пилотируемой программы, состояния моего здоровья. Честно говоря, хорошо бы было россиянину первому пересечь рубеж в тысячу суток Геннадий Падалка Вернувшись из последнего полёта в сентябре 2015 года, Геннадий в одном из интервью сказал, что мог бы довести число проведённых на орбите суток и до круглого числа — до тысячи. Это почти три года в космосе. Увы, скорее всего, это число так и останется недостижимым. "Московский комсомолец" выпустил заметку о том, что Геннадий Падалка будет числиться в отряде космонавтов до 28 апреля, а потом уйдёт. Решение об уходе самого опытного и титулованного космонавта — всегда потеря. Но хуже другое. За последнее время Центр подготовки космонавтов (ЦПК) покинули около десятка его коллег. Среди прочих — Олег Котов, Сергей Ревин, а полтора месяца назад отряд остался без ещё одного первоклассного профессионала Сергея Волкова. Основной причиной такого массового исхода космонавтов стали внутренние организационные проблемы в ЦПК. Что же происходит? Почему такие серьёзные изменения проходят без комментариев руководства и вышестоящих чиновников? А главное, остались ли в России космонавты? По порядку становись Какой кризис? Его нет. У нас молодые ребята есть, в составе экипажей работают, никакого кризиса быть не может Юрий Лончаков, начальник Центра подготовки космонавтов В настоящее время в отряде космонавтов официально 31 человек: тридцать мужчин и единственная девушка Анна Кикина. В это число входят Геннадий Падалка и Сергей Ревин, Котова и Волкова в списке уже нет. Из них у Геннадия Падалки пять полётов, четыре у Фёдора Юрчихина (он как раз на орбите, совершает пятый), по три у Олега Кононенко и Михаила Тюрина. Ещё шесть космонавтов имеют на счету по два и семеро — по одному полёту в космос. Оставшиеся четырнадцать за пределами Земли не были ещё ни разу. Не стоит забывать о начатом несколько недель назад наборе космонавтов для полёта на космическом корабле "Федерация". Там тоже будет ещё несколько человек. Иными словами, космонавты в России остались. Именно поэтому в Центре подготовки космонавтов не видят большой трагедии в уходе легенд. Но почему такая ситуация сложилась и нормальна ли она? Космическое голодание С момента принятия Федеральной космической программы российская космонавтика не только затягивает ремень потуже, но и регулярно пробивает в нём всё новые дырки. Российский экипаж на Международной космической станции уже несколько лет состоит из двух человек, и вот совсем недавно был сокращён до одного. Вначале сокращение подавалось как временное: мол, запустим российский модуль "Наука", станет у космонавтов больше работы, и снова вернёмся к полноценным экипажам... Но увы. Как мы недавно уже разбирали, шанс запуска многофункционального лабораторного модуля в ближайшие два года крайне низок. Вероятность того, что он не будет запущен вообще, во много раз выше. Соответственно, и экипажи продолжат летать урезанными. Сейчас один экипаж проводит на орбите сто дней и более. То есть временно покинуть Землю смогут всего 3–4 космонавта в год, если не меньше. Вот Центр подготовки космонавтов и занимает позицию "моя хата с краю": у них таких ещё очередь стоит. Но проблема не в том, что летать будет некому. И даже не в том, что останутся космонавты, прошедшие обучение, но так и не покинувшие пределов планеты. Увы, это как раз-таки норма. Даже в самых первых наборах были те, кому не повезло. Таковы издержки профессии. Проблема в том, что сверхопытные люди могут уйти в никуда просто потому, что им не нашлось места. Покинуть вынужден Геннадий Падалка уже прокомментировал сложившуюся ситуацию. Он был краток, но сложно не почувствовать, насколько тяжёлым для него было такое решение. В этих коротких рубленых предложениях — судьба человека, отдавшего работе всего себя и оказавшегося не у дел в результате каких-то внутренних пертурбаций и интриг. Покинуть вынужден. Надоело бездельничать. Перспективы на полёт нет. Работы в Центре для меня тоже нет Геннадий Падалка Вот в этом и заключается основная проблема: уходят самые опытные, и нельзя допустить, чтобы они исчезали в никуда просто потому, что им не нашлось места. Читая "Руководство астронавта по жизни на Земле" — мемуары Криса Хэдфилда, канадского командира МКС в составе МКС-35, — не устаёшь поражаться, сколько работы находится астронавтам вне космических аппаратов. Львиная доля подготовки, решения различных вопросов, помощи в запуске новых экипажей в NASA ложится на плечи самих же астронавтов. Там понимают, что люди, в подготовку которых вложены миллионы долларов, несут практически бесценные опыт и знания. Подобные кадры уже не купишь ни за какие деньги. И задача Центра подготовки космонавтов как раз в том, чтобы удержать их, использовать на всю катушку, благо они и сами "не могут жить без космоса". Есть у Центра понимание такой задачи или нет — покажет время. Космический хаос и земной бардак И мы снова возвращаемся к главной проблеме российской космонавтики: никто не знает, куда мы идём и что хотим получить. Когда у общества нет цветовой дифференциации штанов, то нет цели! А когда нет цели — нет будущего! Кин-Дза-Дза Всё громче становятся голоса об отказе от пилотируемых полётов. 31 марта 2017 года на заседании экспертного совета Военно-промышленной комиссии России поднимались вопросы дальнейшего развития российской космической отрасли. Как заявил тогда вице-премьер Дмитрий Рогозин, сейчас требуется решить, зачем нужен человек на орбите, а если ответа на этот вопрос нет, то оценить, не стоит ли сосредоточиться на освоении космоса только автоматами. Зашёл разговор и о создании собственной ракеты-носителя с многоразовой первой ступенью, как у компании Илона Маска SpaceX — правда, не тяжёлой, как у американской компании, а лёгкой. Начать работу по такому носителю, согласно стратегии, планируется с 2028 года, а по многоразовой ступени — с 2030 года. Сверхтяжёлую ракету Россия предполагает получить в 2035 году. Ещё полгода назад разговоры о многоразовой ступени обрывались на том, что России такое не нужно. Несколько лет назад заявляли, что российской космонавтике и вовсе не нужна лёгкая ракета-носитель. Планы меняются с такой скоростью, что возникает ощущение лихорадочности в принятии решений. Кажется, они следуют не из "собственной головы", а вслед за внешними источниками. Полетел Маск — и вот мы уже за многоразовость. Полетит его тяжёлая ракета — глядишь, и российский сверхтяж со сверхдалёкого 2035 года передвинут ближе к реальности. Конечно, Маск молодец, что заставляет нас принимать хотя бы такие решения, в стиле "не догоним, так согреемся". Но и в такой ситуации неплохо подумать и о том, как бы научиться жить своим умом, не догоняя паровоз, а строя его первым, как это было 60 лет назад, в 1957 году. В такой момент самое важное — не выплеснуть воду вместе с ребёнком, не растерять самое ценное, что у нас есть — опытных и знающих людей. Техническое отставание от Запада можно наверстать, пусть это и сложно. Стоит хотя бы попробовать. А вот потерять уже "готовых" космонавтов, имеющих ценнейший опыт — просто преступно. Среди прочего, их компетенции нужны и для создания этой самой новой техники. Хочется надеяться, что в ЦКП всё это понимают. Вечных космонавтов не бывает, но важно, чтобы после ухода из отряда они продолжили дело всей своей жизни и тем самым принесли пользу своей стране. Самый главный космонавт У каждого поколения свой космонавт. И когда сын просит меня изобразить космонавта, я стараюсь, в меру сил и умения, нарисовать улыбающееся лицо Геннадия Падалки в плексигласовом шлеме. Если сыну хочется увидеть космический корабль, я делаю так, что с рисунка через стекло иллюминатора на него смотрит такой же улыбающийся Геннадий. Когда я приехал лейтенантом в ГДР, командующий авиацией спросил: "Ты как с такой фамилией попал в авиацию?" Я тогда ничего не ответил, стушевался перед генералом. Но это был первый и последний раз, когда мне задали такой вопрос. Не фамилия красит человека, а человек фамилию. Геннадий Падалка
|